«А вот если совсем честно — литература ж воспитывает. И урок литературы. Даже если мы говорим “нет, да что вы” (современный тренд такой), где-то в глубине души считаем иначе. Так или нет?», — спросил Сергей Владимирович Волков в группе «Методическая копилка словесников» на фейсбуке.
Чтобы узнать мнение коллег, он предложил высказаться в комментариях по следующим вопросам:
«Что, по-вашему, воспитывают в человеке книги (например, из школьной программы) — и вы рады, что это происходит, вы рады быть участником, инициатором и свидетелем этого процесса?
Что, по-вашему, воспитывает в человеке урок литературы — и вы, пусть и не всегда, строите урок, метя и в эту цель?
Что вы чувствуете, когда слышите, что литература — это не про воспитание, литература не про “сделать человека лучше”, книги не учат и не должны учить?»
Мы решили вернуться к этому давнему разговору – он кажется актуальным всегда.
Большая часть участников опроса считает, что и литература, и уроки литературы воспитывают в человеке разные качества:
Воспитывает открытость к диалогу, критическое мышление, готовность размышлять о важных вопросах, сопереживать, умение видеть подтексты и скрытые смыслы сообщения. С уроком — всё то же. То есть это воспитание интеллектуальной и эмоциональной тонкости, причем результат будет большей частью отложенный. Во многих других смыслах «всякое искусство совершенно бесполезно. В. С.
Воспитывать — «заботиться о потребностях, научать, обучать всему, что для жизни нужно» (Даль). А что для жизни нужно? Уметь думать и помнить. Уметь понимать и принимать себя — разным! — и с верой и надеждой идти вперёд. Понимать и принимать другого — разного! — и дружить-любить-сострадать-мечтать. Понимать и принимать Жизнь — разную! — и радоваться и любить. И двигать ее вперёд. А урок — 45 минут акцента на себя-другого в Жизни (потому на уроке оооочень нужна современная литература). Что касается третьего вопроса — я начинаю тихо злиться. От ограниченности вопрошающего и бессилия перед самоуверенной глупостью. И беру Пушкина — чтоб вернуться к «понимать-принимать другого» Н. Ж.
Читала в классе отрывок из «Отцов и детей», когда Базаров внезапно решил уехать из родительского дома, а родители долго еще сидели на скамеечке, когда и смотреть уже было некуда. О какими были дети! Каждый, уверена, своих родителей вспомнил. Так что слово великую силу имеет. Об этом еще римские риторы сказали. Только книга не каждому открывается. Только тому, кто научен читать, а не только буквы складывать. И вот здесь сила учительского слова, то есть урока. Т. А.
В ответе на первый и второй вопросы я бы отметила умение размышлять о поступках, причинах и, что особенно важно, последствиях принятых решений, о свойствах и разности характеров людей. Думаю, литература хорошо показывает, что все мы разные, чужая душа потёмки и для достижения счастья каждому нужно что-то своё. Но, думаю, воспитанием это назвать сложно. А воспитание на уроке зависит от построения самого урока. Если это диалог с разными мнениями, где отличная от общепринятой точка зрения не лишается права на существование, но при этом, например, прослеживаются и просчитываются последствия (на примере литературных персонажей), то воспитание уважения — да. А если это навязывание догм (вот так хорошо, а так плохо), то это, конечно, воспитание, но в условиях современной школы, скорее, воспитание отвращения к предмету и чтению в целом. Впрочем, это сугубо моя точка зрения, не претендующая на исключительную истинность. Я. Ш.
Книги учат задумываться о себе самом. Урок литературы, по классической формулировке, открывает глаза и дает крылья. О. Г.
Жить надо честно. С ошибками, промахами, взлетами и падениями, но — не врать себе, не стараться на чужом горбу в рай, все проживать и за все платить. Сопереживать и стараться понять что-то важное про человека. Т. М.
Осознанность и рефлексию. Человек, которые не умеет рефлексировать не совсем состоялся как личность… Если учитель разделяет ценности, о которых говорит, то урок воспитывает. Если учитель лукавит – то нет. О. К.
Не только как учитель литературы, но и как режиссёр школьного театра отвечу. Общаться друг с другом, с учителем, с писателем. С текстом и с помощью текста. Пытаться понять другого, познакомиться с ним через сцепление слов. А что сейчас может быть важнее? Т. О.
Не мы открываем книги — а книги открывают нас. Слышать истину, любить могут только люди с распахнутым сердцем. Литература как раз сердце и открывает. Уроки литературы учат воспринимать жизнь как тайну. 3 вопрос: «Ну-ну, — думаю, — поживём — увидим». С. У.
- Я думаю, что воспитывают очень многое. Показывает многообразие жизни, сложность человека. Отучает от примитива. Мне довелось полгода читать стихи Пушкина с двумя женщинами, никак не связанными с литературой, на каждой из которых — дом, большая семья. Но почему-то они полгода каждую неделю их оставляли, чтобы почитать стихи и разбираться в них. На вопрос: зачем — одна ответила: «Когда я читаю, внутри рождается большое чувство, и оно делает меня лучше. Я ощущаю внутри что-то торжественное и важное, что-то большое внутри себя. И после этого я становлюсь менее злой, я выхожу в мир обновлённой». Мне это очень близко.
- Наверное, в первую очередь, то, про что Гаспаров в «Филология как нравственность», умение преодолеть духовный эгоцентризм, не привыкать к нему как к норме, понимать Пушкина и читать его как можно бережнее, внимательнее, слышать не себя по поводу его стихов, а его — так же, как слушать в жизни человека. Ещё, наверное, умение и привычку честно работать, чувство собственного достоинства, умение (?) дорожить смыслом и не позволять себе формальности, бессмысленности. Меня-ученицу когда-то учила смелости говорить (говоря про героев, сюжеты, идеи) про то лично важное, что я узнаю в книжке, про что без книжки мне было страшно говорить во времена моей юности. И в детях теперь я вижу то же. Кажется, это что-то вроде терапевтического эффекта. С. Д.
Сопереживание, знакомство с собой и другим; 3 вопрос: чувствую одиночество Е. И.
А ещё литература учит по-новому смотреть на привычные вещи. Даже если это просто мороженое (см. одноименное стихотворение Мандельштама) или роза Иерихона (Бунин). Умение видеть в мире прекрасное воспитывает лучше любого морализаторства. А. М.
Иногда говорить о себе, находить нужные слова Т. Н.
Мне кажется, что единственное, что делает литература с человеком на самом деле, это учит его сложности — сложности восприятия, неоднозначности (и множественности) трактовок, самостоятельности в оценках (потому что единой верной-то и нет чаще всего). И эта сложность становится тем питательным субстратом, из которого впоследствии растут эмпатия, сострадание и многие другие хорошие вещи. И многие другие — не очень хорошие — тоже растут. То есть я бы сказала так: литература — не воспитатель и не учитель, учит и воспитывает общество, обстоятельства, другие люди и прочие внешние вещи. А литература формирует для всего этого среду и создает условия. Г. Ю.
«Русская классическая литература (и, конечно, не только русская) дает людям ключ к сложнейшим жизненным ситуациям. Защищает от демагогических и примитивных оценок человеческих поступков. Помогает вглядываться в тонкости, в детали, не ограничиваться поверхностными эмоциональными оценками — даже когда реакции большинства толкают вас именно к этому» (М. Чудакова). Я бы еще отдельно сказала, что литература здесь — один из возможных инструментов, возможно — один из самых удачных. П. П.
Мне кажется, что литература учит сложности, неоднозначности мира и человека; тому, что жизнь сложнее наших представлений о ней. А. С.
Мне думается, литература формирует отношение к себе, миру. Формирует не плоское, однобокое, а полное отношение. Уроки литературы учат читать и не ставить точку в своём восприятии литературы, мира, людей, в самой жизни. М. Г.
Мне кажется, что литература не учит, а формирует. Понятия о добре и зле, хорошем и плохом, верхе и низе. Она демонстрирует сложность мироустройства и гениальную его простоту. Высокопарно получилось, но я так думаю действительно. Ю. П.
В отдельную группу выделяются комментарии, суть которых в том, что литература работает как симулятор жизни: предлагает ситуации, которые можно пережить, не сталкиваясь с ними в реальности:
Литература учит и воспитывает в том же смысле, в котором нас учит и воспитывает жизнь. Просто некоторые ситуации лучше пережить (без кавычек) с героями книг. А. М.
Учит все. Жизнь учит. Тех, конечно, кто хочет учиться. А литература — особая жизнь. Опыт сопереживания — разве не учеба? А слово, новое, точное — разве не учеба? Не Просветительская или советская поучительность, но — «Я последний ученик в мастерской твоей холодной…», «Учись у них, у дуба, у берёзы…», «Наука страсти нежной…», все — наука. М. А.
Иногда книга воспитывает: дает понять, показывает своему читателю, что значит быть счастливым). Но иногда для этого сначала надо научиться читать. Вот чему можно научиться на уроках. А будет учитель помогать этому или нет… Т. Е.
Я считаю — и на том стою как учитель — что книга учит принимать другого, его мир ,его систему ценностей, его поступки и его мысли не с позиций оценки, а с позиций понимания и принятия. То есть не «почему Татьяна первой написала Онегину», грубо говоря, а «почему Пушкин так придумал, чтобы Татьяна первой написала Онегину» 🙂 Книга учит видеть, как познается мир через слово, какие есть откровения и провалы на этом пути, чем слово всемогуще и где оно не справляется. Еще книга учит рефлексировать над происходящим, дает уроки, методики такой рефлексии. Ну, и — красота 🙂 Г. С.
Я вот стал бегать по утрам подростком, зимой, сжав зубы, после «Как закалялась сталь». Смешно, наверно, но это так. Это прямое применение книги, рахметовское, так сказать. А сколько раз еще было по касательной. Помню один идейный публичный спор, где я удерживал себя от восклицаний, потому что помнил, как смешон был с такими же восклицаниями Павел Петрович Кирсанов. С. В.
Другое популярное среди комментаторов мнение: воспитывает не книга, а жизнь. Учитель может научить чему-то на своём примере, урок как событие может дать полезный опыт. Художественная литература, в свою очередь, предлагает примеры, с помощью которых читатель может яснее понять собственный опыт.
Книга не может воспитать. Воспитание — это устойчивые навыки, которые человек демонстрирует. А они из слов не берутся, только из жизни. Книга может рассказать историю, которая может быть использована человеком для иллюстрации какой-то жизненной ситуации.. А вот учитель воспитать может. Но, опять таки, не словами. Если он рассказывает про великие произведения, а сам при этом трус или деспот, то научит он трусости или деспотизму. 3 вопрос: Я радуюсь, что люди перестают перекидывать с себя ответственность за воспитание 🙂 Е. П.
Литература учит, но не в формате «должна». Она показывает ситуации. Поступки. Психологические слепки характеров. И это все, определенно, отражает автора и влияет на читателя, но не прямолинейно «воспитывая», а косвенно, простором для роста личности, скажем так. В. А.
Я бы сказал, что воспитание литературой работает, но немного в другую сторону — в книге часто артикулируется то, что подросток сам чувствует, но не может ясно выразить. А как прямая дидактика сверху вниз — по-моему, нет. Есть ещё интересный кейс повсеместного «Васюткиного озера», где рассказ учит плохому — как никогда не надо себя вести, заблудившись в лесу. А. Х.
Вот только сегодня об этом говорили с 9-м, читая Пушкина — «Поэт и толпа», «Из Пиндемонти» и проч. Мне близко сравнение с наукой. В моей юности в Н-ском Академгородке висел лозунг «Цель науки — служение народу». Но цель науки — познание. А служит народу она косвенно, тем, что узнала. Так и литература — как только писатель говорит себе: «А напишу-ка я воспитательное произведение», как получается дидактическая гадость. Литератор отражает мир, преломляя его в своем сознании, делится осмыслением своего и чужого опыта, делится чувствами. А мы учим детей понимать эти чувства, осмыслять этот чужой опыт — и отбирать из него то, что им созвучно. Но тут возникает важный вопрос — то, что созвучно им — или то, что востребовано социумом / навязано социумом / нормативно для социума. А тут уже — умение говорить о созвучном / востребованном / нормативном / навязанном. Если десятиклассник, читая Достоевского, заразится теорией Раскольникова, потому что она ему созвучна, и пропустит мимо ушей и мозга все остальное — вряд ли это моя цель при обучении литературы. Но можно ли тут сказать «ты ошибаешься, ты неправ, правильно вот так» — или «это плохо, хорошо вот так»? И. Л.
Воспитывает поступок, действие, книга может повлиять на что-то, но воспитание словом — это как?! Е. Р.
Важная деталь в сообщении — «урок» литературы. Урок, уроки как события — воспитывают. А предмет — даже литература — вряд ли. А. К.
Мне кажется, воспитывают личности, не назидательно, а «своим примером». Тогда и литература воспитывает, не в лоб: писатель, герои, эмоции, которые текст вызывает. Мы ведь надеемся, что текст отзовется в душе ребенка. Это, наверное, и есть воспитание. А вопросы Чему учит эта книга не люблю. Она, может, и учит, но как осознать это, да и измерить нельзя. А. П.
Внимательно прочитала все размышления… Грустно! То есть получается, что в класс мы входим с удовольствием и о высоком с детьми говорим тоже с удовольствием! Стараемся «прожечь их глаголом», достучаться любыми средствами, пусть и манипулируя! Но «педагогика», «воспитание» — чур меня! Я не для этого иду о Чацком поговорить!? Это ли не лукавство? Друзья, то, как мы вошли в класс и то, как ответили на их приветствие — уже есть воспитание. Хотим мы того или нет! Думаю, С.В. неслучайно задается этими вопросами… А книги… Один из важных факторов воспитания — среда. Смею думать, что все мы создаём среду, в которой у ребёнка есть хорошие книги. Вот и ответ. Г. Д.
Уроки литературы могут научить жизни и воспитать в юных литературный вкус только в том случае, если этот самый вкус будет у преподавателя литературы. Все дальнейшее отношение к жизни и деятельности в этом мире зависит от тех людей, которые встретились у нас на пути. Я это утверждаю, руководствуясь прежде всего собственным опытом. Р. К.
Было и противоположное мнение: литература учит, но для этого не нужен учитель, а нужен скорее собеседник, с которым можно обсудить книгу:
Многое и многие читают вне уроков литературы. И не увидим, как и что выбирает себе ребёнок для воспитания. Да, для воспитания. Не сразу, может быть, потом. В. З.
Все, чему я научился от книг — я научился сам и посредник мне не был нужен. Собеседник – возможно да и то не всегда. А. О.
Я даже так добавлю. В определенный жизненный промежуток книги воспитывали меня помимо прочих влияний и даже вопреки им, а люди общего круга чтения были роднее родных))). Иных уж нет, но такое было, думаю, не только у меня. Другое дело, что это влияние – очень хитрое и не прямое. В. А.
В некоторых комментариях на первый план выходила эстетическая функция художественного текста, в этом случае указывалось на способность литературы вызывать катарсис и развивать чувство прекрасного:
Меня самого она иногда учит, в смысле катарсическое переживание художественного произведения иногда заменяет рациональное доказательство какой-нибудь этической позиции. Из очевидных примеров — житие прп. Марии. Из неочевидных, но очень смешных —«Орестея» Эсхила навсегда отняла у меня мысль о том, что всё будет и должно быть хорошо. А. К.
Мне кажется, что литература будоражит. Но вот чтоб прямо воспитывать — не уверена П. К.
Я бы сказала, что книга может воспитывать. А вот воспитывает ли, большой вопрос. Кого как. И смотря какая книга. А потенциал воспитательный заложен в любом искусстве. Опыт переживаний, да. А дальше… Т. Р.
Не воспитывает. Если бы воспитывала, то учителя вообще и учителя литературы особенно были бы святыми. Но это же не так. Разговор о воспитании книгой и собой — это потешить свое самолюбие. Тексту не вменяется априори обязанность кого-то воспитывать и делать чище и добрее. Мне думается, что единственное, что делает ХОРОШАЯ литература, — воспитывает и развивает вкус. Во всех смыслах. А плохая создает набор клише, штампов, установок. Вот что воспитывает Марсель Пруст? Кафка? Джойс? Тут выше многие написали, что можешь научиться видеть объем, сложность. Мира и человека. Вот с этим согласен. А чтоб прямо «воспитывать». Не. И слава богу. Чему воспитывает музыка? Живопись? Архитектура? Это из той же области вопрос. Красоту видеть и отличать настоящее от поддельного. А дальше уж каждый сам в меру своих сил, окружения, семьи и т. д. воспитывается М. Б.
Высказывались суждения о том, что литература не воспитывает:
Люди читать нормально не умеют — какое уж тут полноценное воспитание. А вот вменением смыслов и оценок литература занимается. Прежде всего классика — на поверхностном уровне, конечно. Но вглубь мало кто заплывает. Она создает нормативный фон. Как-то так. Что делать с текстами, такой фон не создающими, обычно непонятно. Тут все выгребают по-своему 🙂 Т. В.
Может, на себя прикинуть. Что тебя сделало чуть смелее, внимательнее к окружающим, вежливее и т. д.? Книга или жизнь? Я вот не скажу, что есть книги, которые реально изменили моё поведение, меня самого. А вот то, что я слушал в конце 80-х, кажется, сильно влияло. А. К.
Я резко против. Ну если бы она, художественная литература, учила кого-то чему-то, то, наверное, уже научила бы. И, наверное, насилия бы не было, злоупотреблений на местах, глупых ссор на всю жизнь, да много чего бы не было. Все же у нас более-менее одно и то же в школе читали-разбирали. Ну да, у меня, как у автора, есть иногда желание сделать героев немного более совершенными, чем реальные люди, или разрешить конфликт не так, как это было бы в жизни, но не для того, чтобы потом кто-то выделил это красным маркером и написал: «вот она нас чему тут учит!». Эмпатию литература может развивать, знания новые об отношениях между людьми может давать, дать чувство сопричастности может, дать толчок к развитию интереса может… Но не учить. Нет хуже вопроса для писателя: “Чему учат ваши книги?”. А. Р.
Или опасения насчёт того, что если за текстом признать дидактическую функцию, она может стать главной и обязательной в педагогической практике:
Боюсь-боюсь, когда педагогику впендюривают в текст. Потому что очень быстро происходит подмена — от тезиса «текст может выполнять и воспитательные задачи» до тезиса «текст обязан выполнять эти задачи и они главные» А. О.
Некоторые комментаторы по разным причинам усомнились в целесообразности постановки вопроса о воспитательной функции чтения:
Кто давно работает, помнит, наверное, тему выпускного сочинения «Роман “Как закалялась сталь” — учебник жизни нашей молодежи». Отсюда и отторжение от дидактизма литературы и вообще всего «дидактичного» образования. У меня, по крайней мере. И как трудно искоренить у учителей (не только начальных классов, хотя там таких очень много) вопросы «Чему учит… Как нельзя поступать…» и суждения типа «Вот видите, к чему приводит такое поведение / подобный поступок». И. З.
Ну, как человек, которому небезосновательно приписывают громкое отстаивание позиции 3, не могу не заметить, что литература все же учит (не поучает, что важно) и учит в той же степени, в какой учит человека жизнь <…> Но за вопрос «Чему учит эта книга?» и за дрессировку детей таким образом, чтоб они даже без вопроса искали в литературе поучительный момент, предлагаю всех виновных прилюдно расстреливать на Лобном месте из деревянного пистолета канцелярскими резинками. В особо запущенных случаях — из специальной полированной рогатки критика Порядиной К. М.
Почитала обсуждение. Ушла думать, почему мне так не нравится слово «воспитывать» (безотносительно вопроса воспитывает ли литература, вообще не нравится). А. Ш.
Век настал отрицающий. В очередной раз переворачивающий с ног на голову истины, проверенные временем. Нигилистом быть модно и современно, и к чертям все ценности, накопленные поколениями. И книга не воспитывает, и зачем мне чужие мысли понимать, разбирайся там в заморочках автора. Ну а если вспомнить, что Есенин и выпить не дурак, а Цветаева так еще та штучка, так о какой силе книги вообще речь! Т. А.
Были подробные комментарии, авторы которых постарались представить разные ситуации, в которых возможны разные ответы на поставленный вопрос:
Попробую по пунктам. 1. Нет универсального ответа. Книги могут вообще не оказывать на читателя воспитательного воздействия. Просто интересно читать. Или наоборот – задавать модель поведения. Сказать однозначно, что возьмет ученик из книги для себя – невозможно. Один запомнит, как Обломов проспал всю жизнь, а другой – захочет такой же халат, диван и Обломовку. Я не ставлю целью изменить ученика книгой. Соотносить свою жизнь с книгой опасно. В том числе чревато неприятными открытыми в самом себе. Я не испытываю радости, если ученик начинает поверять свою жизнь литературой. Лучше пусть он скажет, что хочет быть таким, как его отец. 2. Урок именно литературы может (не должен) способствовать пониманию себя и другого. Цель – создать ситуацию понимания – ставлю. Вряд ли это воспитание, так как нельзя проверить, как это действует в реальной жизни. Ну, ещё урок литературы может воспитать интерес к чтению, но это тоже не для всех. Гораздо сильнее книги воздействует ситуация на уроке (общение, спор, радость, общее дело, открытие и т.д.). Ситуацию создавать интересно. 3. Спокойно. Лучше с такой позицией сосуществовать, чем с фрустрацией, полученной от несоответствия книги и жизни, себя и литературы. А. К.
Очень сложный вопрос. Тут три субъекта получается: книга, урок учителя и учитель как человек. И два понятия воспитывает: дает конкретный вариант морали и показывает сложность мира, учит его неоднозначности, рефлексии. Книга может и то, и другое делать, если она пришлась человеку ко времени. И не всегда это хорошо, потом некоторые сценарии долго вытаскивать приходится. Урок может пытаться делать и то, и другое, (получится или нет — другой вопрос) и тут выбор учителя. Лично мой — навязывание своих (авторских, «общечеловеческих») ценностей — нет, обучение пониманию сказанного, умению увидеть логику в позиции, с которой ты не согласен, обретение слов для размышления о себе — да. Учитель как человек, если он авторитет, по-любому свои ценности транслирует, хотя и, на мой взгляд, стоит стараться делать это поменьше, но не делать практически нереально. А на уроке все это еще и переплетается. И понимать то, что это переплетается, учителю, на мой взгляд, важно. Ю. С.
Мой очень взрослый, шестидесятилетний, ученик (из самого первого класса) в этот День учителя сказал, что итогом наших уроков у него осталась мысль о том, что самое главное — это свобода, и эта свобода внутри человека. Может, это и есть воспитание литературой? М. С.
Отметим напоследок: пусть финальной репликой в череде комментариев учителей будет вопрос. Это явно лучше, чем примитивный, лобовой и угрожающе авторитарный ответ.
Гильдия словесников https://slovesnik.org/kopilka/stati/chto-i-kak-vospityvaet-literatura-v-shkole.html?fbclid=IwAR1PhEwq4Lit1nGSR77TVozFnfs5El_Ve8GeEYtNK1XfS12SLUSZ5z2DPDo