Серьезных исследований, пытающихся понять, что именно происходит с чтением, было не так уж и много.
В чем состояла наша задача? Наша задача состояла в том, чтобы за счет глубинных интервью и фокус-групп понять не только то, больше или меньше читают и какие книги читают, а какое место чтение вообще занимает в жизни людей, есть ли какие-то новые тенденции, связанные с чтением, как повлияло появление интернета и электронных книг на читательские практики.
Что удалось понять? Во-первых, оказалось, что если смотреть на чтение как на практику, связанную с работой с какими-то текстами, то читать стали не меньше, а больше, потому что появилось электронное чтение и чтение в интернете, и в этом смысле можно говорить о том, что читают даже в разы больше. Чтение на мобильном телефоне сообщений и так далее. Но, конечно, в первую очередь нас интересовало именно чтение книг, чтение художественной литературы, и здесь, действительно, определенное снижение имеет место. С другой стороны, оказалось, что эти новые форматы технических приспособлений для чтения совершили революцию, о которой многие ничего не знают или не обратили на нее внимания. Это касается ситуации с чтением в провинции.
Дело в том, что одной из глобальных проблем и в советское время, и в постсоветское было отсутствие доступа к книгам, очень ограниченный выбор… Что произошло, когда появился интернет и электронные книги? Неожиданно маленькое окошечко, через которое с большим трудом можно было получать книги, расширилось до безграничия.
То есть теперь в общем и целом можно получить любую книгу… И это действительно абсолютно меняет культурный ландшафт провинции, по крайней мере среди тех людей, которые к чтению тянутся. Показательно, кстати, что в Москве количество людей, которые говорили о роли электронных книг в их жизни, минимально. В Москве и так хороший выбор, большие книжные магазины, библиотеки. И таким образом, особой потребности нет в том, чтобы покупать электронную книгу и туда закачивать.
Выявилась интересная тенденция, связанная вообще со склонностью к чтению. И здесь оказалось — в каком-то смысле это предсказуемо, — что главный фактор, от которого зависит, есть ли у человека склонность к чтению или нет, — это, конечно, семейные традиции: в тех семьях, где читают родители — много или мало, но в общем и целом такая практика есть, — довольно большая вероятность того, что дети тоже начнут читать и будут делать это с удовольствием. В этом смысле семья, конечно, имеет огромное значение. А вот то, что касается восприятия и оценки книг и что именно читают и как воспринимают и оценивают прочитанное, для нас это была тоже очень важная задача понять: если человек читает Дарью Донцову, то он действительно считает, что это лучшая литература на свете, или он считает, что это «жвачка для мозга», а высоко ценит что-то другое?
Оказалось, что, во-первых, чтение в жизни наших сограждан играет очень большую символическую роль. Например, выявилось абсолютно устойчивое представление о том, что книги нельзя выкидывать и уничтожать. Это своего рода сакрализация книг, и любой человек, который нарушает это правило, сразу же если не становится в обществе изгоем, то по крайней мере отношение к нему резко меняется, что провоцирует очень сложную систему избавления от ненужных книг. Когда тебе книга не нужна, но ты не можешь ее выкинуть, потому что это кощунство, потому что книга сакральная, и ты вынужден придумывать хитрые схемы. Некоторые, например, хранят книги в гараже и ждут, пока они немного подгниют и подпортятся, а подпорченную книгу уже можно выкинуть. И конечно, огромную роль играет книгообмен, в том числе и современная его форма вроде буккроссинга — специальные полочки в библиотеке или на улице, где можно оставить книги и обмениваться ими.
Когда мы изучали то, как воспринимают чтение и книги современные россияне, какие книги для них имеют ценность, значение, какие книги считается престижным читать, то выяснилось, что иерархия восприятия литературы, конечно, формируется почти исключительно в школе. Безусловно, во всех слоях населения, во всех типах населенных пунктов огромное значение в этой ценностной иерархии играет классика, причем прежде всего классическая русская литература, которую называют наиболее ценной все — и те, кто читает много, и те, кто читает мало. В этом смысле представление о том, что классика — наше все, мы впитываем действительно со школьной скамьи, и это очень устойчивое представление, которое тоже передается через поколения. Родители говорили о том, что они очень хотят, чтобы дети читали классическую литературу, потому что они сами ее читали.
Любопытно, что при этом чтение классической литературы воспринимается не как какое-то удовольствие, а как довольно сложный труд. В этом смысле показательно, что одна из самых часто называемых книг — это «Война и мир», и настаивают на том, что ее должны прочесть все. При этом больше половины опрошенных говорили о том, что сами они прочитали ее с трудом. То есть это сложное чтение, но нужное, полезное и важное. Если же говорить о чтении для души, то, с одной стороны, есть нишевая история про жанровую литературу, есть любители детективов, фэнтези, фантастики и так далее, но при этом практически никогда эта литература не воспринимается как ценная. Это именно чтение для развлечения. А если говорить о книгах, которые имеют большое значение и играют важную роль в жизни человека, то это в первую очередь культовые книги 80-х годов. Абсолютным лидером во всех группах оказывается роман «Мастер и Маргарита» Булгакова, который, как мы все помним, фактически заново был открыт в годы перестройки, а также зарубежная литература XX века: Маркес, Ремарк — они достаточно высоко оцениваются.
Если говорить о высшем пилотаже, то парадоксально, но чтение самых последних книжных новинок Букеровской премии и еще каких-то премий скорее не имеет большого значения. А для тех людей, которые претендует на то, чтобы быть читателями высшего уровня, самым высоким статусом обладает классическая зарубежная литература. То есть если ты хочешь показать, что ты продвинутый читатель (а вообще, кстати, рассказывать о книгах, о том, что ты читаешь, очень важно для социализации, искать тех, кто читает те же книги, что и ты, и так далее), то высший пилотаж — это, например, сказать, что ты прочитал «Фауста» Гёте, и тебе, может быть, не понравилось, но ты это прочитал, потому что это тебе важно. Прочитать Шекспира тоже важно. Это довольно любопытно, потому что это свидетельствует о том, что, с одной стороны, большую роль играет тот бум, произошедший с книгами в 80-е годы, в значительной степени задавший парадигму великих книг, которые, судя по всему, тоже передаются из поколения в поколение, вроде Маркеса. С другой стороны, то, что мы традиционно воспринимаем как фундамент, классику: Гомер, Шекспир и так далее, — сейчас в общем и целом не входит в круг какого-то повседневного чтения, достаточно слабо реализуется в школе, но имеет огромное значение для тех людей, которые претендуют на то, чтобы стать интеллектуалами.